Уголовное право

Сегодня, имущественные отношения существенно осложнены, что вызвано некоторыми экономическими реформами. Как следствие, потребовалось более детальное толкование некоторых составов имущественных преступлений с целью отличить преступный обман от банального неисполнения обязательств гражданско-правового характера. Прежде всего, отдельное толкование требует отличия мошенничества от гражданского деликта, поскольку внешне это преступление приобретает вид определенных частноправовых договоров и может быть ошибочно принято за недобросовестность.

Мошенничество отличается, в первую очередь, по объективным и субъективным признакам. Предметом мошенничества признается чужое движимое или недвижимое имущество, в том числе ценные бумаги, денежные средства и документы. Тогда, как получение обманным путем услуг или работ, равно как и уклонение от исполнения обязательств, не входят в состав мошенничества ввиду отсутствия предмета этого преступления как такового. То есть, мошенничеством не может считаться выдача чека с целью побудить к оказанию каких-либо услуг, который заведомо не подлежит оплате. Также мошенничеством не будет считаться вручение денежной «куклы», с целью побудить к выдаче определенного документа об уплате долга. Стоит отметить, что такие действия вполне могли бы повлечь ответственность в отношении причинения имущественного ущерба путем обмана, однако Закон от 01 июля 1994 года не ограничил уголовную ответственность традиционной нормой, где важен случай причинения имущественного ущерба «собственнику».

Если взглянуть с объективной стороны, то очевидно, что как завладение имуществом, так и приобретение права на это имущество, при совершение мошеннических действий, осуществляется путем обмана либо злоупотреблением доверия. В связи с таким пониманием объективной стороны, сразу же возникают сложности при квалификации преступлений, связанных с злоупотреблением сберегательных книжек. Например, когда виновный предоставляет сберегательную книжку на предъявителя, банк обязан произвести платеж, даже при том, что мошенник вводит банковского служащего в заблуждение. В данном случае применима норма о мошенничестве, хотя более правильнее было бы квалифицировать именно неправомерное завладение сберегательной книжкой на предъявителя, то есть по норме о краже, разбое, грабежа или вымогательстве, здесь уже зависит от того, каким способом было осуществлено завладение.

Даже, несмотря на то, что мошенничество внешне выражено в частноправовом договоре, необходимо знать, что если лицо, которое совершает мошеннические действия в момент осуществления сделки, не имело определенные намерения выполнить услугу или исполнить обязательство, тогда будет очевидный обман в намерениях. Например, беря кредит в банке, виновный изначально не имел намерений вернуть долг – это мошенничество, если, получая кредит, лицо было намерено по возможности исполнить обязательство, но ввиду непредвиденных обстоятельств не сумело это сделать – мошенничества нет. Необходимо отметить, что во втором случае совершенно необязательно, чтобы лицо было уверенно в том, что сможет исполнить обязательство, ведь предпринимательский риск пока никто не отменял.

Таким образом, можно констатировать, что определяющий признак, позволяющий отличить мошенничество от нарушений обязательств гражданско-правовых обязанностей – это намерение лица безвозмездно обратить чужое имущество в свою собственность, что значительно отличается от намерения уклониться от платежа за использование имущества или отсрочить его возвращение.